Версия для слабовидящих

Директор Архангельской мореходки: «Мне очень легко принимать решения»

Архангельскую мореходку – одно из старейших морских образовательных организаций России – почти два года назад впервые в истории этого учреждения возглавила женщина.

Сейчас учебное заведение носит гордое название «Арктический морской институт имени В. И. Воронина», хотя выпускники получают дипломы только о среднем профессиональном образовании. Почему так получилось и что удалось сделать за два года – об этом «Правде Севера» рассказала директор АМИ Елена Смягликова.

– Елена Альбертовна, почему всё‑таки институт, если это училище?

— Всё правильно, нам в этом году исполнилось 236 лет. Много-много лет мы готовили специалистов среднего профессионального образования. Потом добавилось высшее. Но при очередной проверке выявились несоответствия – и учёных степеней у преподавателей не хватало, и материальная база невероятно устарела, да много чего ещё. И в головном университете решили вуз закрыть, а тех, кто учился, перевести в Санкт-Петербург. Отмечу, что у нас есть переподготовка и повышение квалификации специалистов морской отрасли, поэтому пока пошли навстречу, оставили название. А в следующем году, в марте, нам предстоит аккредитация, к июню уже будет понятно – вернут «вышку» или нет. Может быть, не сразу, но программа-минимум – вернуть её для начала на заочное обучение.

– Но ведь преподаватели ушли?

— Конечно. Нет «вышки», значит, нет нагрузки, штатных единиц, стипендиального фонда и так далее. Но сейчас мы привлекаем сотрудников из других образовательных учреждений – на договорах. Подразумеваем, что со следующего учебного года они смогут работать в системе высшего образования. Пакет документов уже практически сформирован. Мы и раритетный кабинет деканата высшего образования не занимаем. Он находится на консервации, в ожидании того, что вернутся люди. Думаю, если бы я пришла на год раньше, может быть, этого и не случилось бы.

– Вот это очень интересный вопрос – расскажите, пожалуйста, как вы пришли в АМИ? Были недоуменные разговоры – мол, поставили женщину руководить «морскими волками», толку не будет. А кто‑то, наоборот, говорил, что все в детстве мечтали стать космонавтами и моряками, а у Смягликовой получилось, причём, неплохо получилось.

— А вы знаете, я всегда была очень самостоятельная. Когда мне было три года, родители сказали – всё, ребёнок вырос, дальше воспитывать не надо. И в школе была активисткой, и в институте – секретарём комсомольской организации естественно-географического факультета АГПИ. Отец был вторым секретарём Красноборского райкома, и я очень хорошо помню ночные звонки, то пожар, то ещё какое‑то происшествие в районе, работа с людьми, и отец постоянно решал проблемы – такое воспитание. Может, прозвучит пафосно, но я понимала с детства, что такое ответственность за других людей. Поэтому сейчас мне очень легко принимать решения. И брать на себя ответственность, может быть, большую, чем должна быть у женщины. А первая моя научная студенческая работа в институте была связана с исследованием Арктики и с первыми путешественниками, которые там побывали. Так что, возможно, Арктический морской институт – это не случайность.

– Но вы долго работали в САФУ?

— Сначала в АГТУ, потом в САФУ – проректором по воспитательной работе. Вместе с университетами Санкт-Петербурга с 2005 года мы стали проводить Морской молодёжный фестиваль «Морфест», в этом году уже восьмой. Я отвечала за нашу делегацию, которая представляла САФУ. Были путешествия по рекам России. Потом в Архангельск пришёл парусник «Мир». Это всё – «Морфест». И я вспомнила все свои географические истории и пять лет учёбы – там ведь были полевые практики, связанные с побережьем Белого моря… И когда мы провели несколько успешных совместных мероприятий с «корабелкой» (Морским техническим университетом) и с «Макаровкой» (Государственным университетом морского и речного флота имени адмирала Макарова), от ректора поступило неожиданное предложение – возглавить архангельский филиал «Макаровки». Я сказала: «Сомневаюсь… я же педагог, психолог». Я не знала тогда, что такое Конвенция, дипломирование моряков, что такое Полярный кодекс, что такое Манильские поправки, что такое ГМССБ…

– А что такое ГМССБ?

— Глобальная морская система связи при бедствии. Потом было ещё несколько встреч, и уже на уровне министерства транспорта из Москвы поступило серьёзное предложение. Я думала полгода и приняла решение.

– И как вам здесь?

— Вначале было непросто. Познакомилась с коллективом, курсантами. С некоторыми работниками пришлось расстаться, остались те, кто может и хочет работать. Привела свою команду профессионалов. Сейчас в институте 115 штатных единиц, из них 39 педагогов, остальные – административно-управленческий аппарат, обслуживающий персонал.

– В САФУ у вас в подчинении было больше народа?

— Порядка 550 человек. Но там система за шесть лет была выстроена. В университете было много направлений, которые нельзя соединить, но нам удалось – санаторий-профилакторий, детский садик, общежитие, ветераны, сироты, малоимущие, стипендии и так далее. Если перечислять все, пальцев рук не хватит – сколько направлений было на проректоре по социально-воспитательной работе. Да ещё и объединение АГТУ, педуниверситета и других учреждений, это очень серьёзно, но слава богу, всё выстроилось.

– Поэтому здесь было проще?

— Пожалуй, нет. В России всего пять ведомственных учреждений, выпускающих специалистов для морской-речной отрасли. У одного из них – «Макаровки» – десять филиалов. Это третий случай в истории России, когда морское образовательное учреждение возглавила женщина. Одна работает ректором Сибирского университета транспорта, вторая руководит филиалом в Астрахани, моё назначение – третье. Но мне было приятно через полтора года работы услышать от ректора, что руководитель Федерального агентства морского и речного транспорта сказал: «Да, назначение директора третье, но в точку». Я довольна, что за небольшой промежуток времени наша команда добилась результатов в работе. Они, может, не очень видны на общем фоне, но есть.

– Например?

— К нам пошли абитуриенты. Ребят мы принимаем после 9‑го и после 11‑го класса. По аттестатам, ЕГЭ они не сдают. В прошлом году конкурс был полтора-два человека на место, а средний балл аттестата – 3,86. Готовим мы судоводителей и механиков. Все хотят быть судоводителями, там конкурс чуть побольше.

В этом году конкурс уже два с половиной человека на место у судоводителей, и два у механиков. И средний балл уже 4,19. То есть фактически пришли дети, у которых в аттестате одна-две тройки, остальные четвёрки и пятёрки. И несколько человек пришли с баллом «пять». В этом году мы набрали сто бюджетных мест, и впервые за много-много лет 66 человек – на договорных отношениях.

– В чём разница?

— Они за свой счёт покупают форму, оплачивают питание – 256 рублей в день. В экипаже (это общежитие так называется) живут бесплатно, а за учёбу платят 45 тысяч в год. Для сравнения – учёба в Санкт-Петербурге в таком же колледже, как у нас, стоит 105 тысяч.

И заочное отделение тоже стало пользоваться спросом, все бюджетные места заняты, правда, конкурс продолжается, но тоже – два с половиной-три человека на место. И до 20 октября мы набираем договорников.

– С чем это связано? Что вам удалось сделать за два года?

— Я считаю, что мы правильную политику ведём. Одно из главных достижений – модернизация учебного тренажёрного комплекса. Совершенно новое оборудование устанавливали в течение девяти месяцев – как дитя родилось. На тренажёрном комплексе сейчас учатся и курсанты, и моряки по системе дополнительного профессионального образования. Это помощь Федерального агентства морского и речного транспорта.

А большая заслуга нашей команды – улучшение условий жизни и учёбы курсантов. Этим летом мы отремонтировали строевой плац, который не функционировал 37 лет. На плацу была стоянка для личного транспорта сотрудников. К Арктическому форуму привели в порядок актовый зал, который не ремонтировался 28 лет. Приобрели современное оборудование, установили в зале кресла. И спортивный зал, который тоже стоял без ремонта 30 лет, привели в порядок. В учебном корпусе и общежитии смонтировали систему видеонаблюдения. В прошлом году своими средствами и силами, вместе с курсантами сделали военизированную полосу препятствий на 50 метров, чтобы ребята там физкультурой занимались. Установили новые окна, отремонтировали кубрики в общежитии для наших иногородних курсантов.

– А как насчёт трудоустройства, Елена Альбертовна? Говорили, что в мореходку учиться не идут, потому что потом работать негде. Это так?

— Ничего подобного, наоборот! В отрасли – дефицит кадров. Те, кто выпускаются – штучный товар. Скажу о своём институте: все выпускники трудоустраиваются по специальности. А это стабильность, высокий заработок, социальные гарантии и так далее.

Вторая проблема подготовки кадров – работа в высоких широтах. Арктика! Ребята с юга у нас не все работать смогут – холод, кислородное голодание. Те, кто заканчивает училище в средней полосе или на юге, например, в Севастополе, там и остаются. Северо-Запад – это наша территория.

И третья проблема – старение кадров. Такая ситуация возникла уже в авиационной отрасли. Работают пенсионеры, или нанимают спецов из‑за рубежа, корейцев, например. В морской отрасли – филиппинцев. А у наших курсантов на втором курсе производственная практика в мастерских, механики с железом работают, а после третьего курса – в машинном отделении или на мостике. Шесть месяцев в море. И на четвёртом курсе тоже. То есть за время учёбы у них 12 месяцев – плавательная производственная практика. Если курсанты прилежные, их работодатели берут на заметку, и по окончании учёбы они востребованы.

– Ваш институт принимает на учёбу девочек?

— В последнее время девчонки идут и в речной, и морской флот, и в авиацию. В этом году у нас десять девочек. В прошлом году их было шесть. Учатся только на судоводителей. Естественно, у них отдельные кубрики, от двух до четырёх человек. Только на первом этаже и под присмотром воспитателей. Есть определённые правила, но они также встают на зарядку в семь утра, участвуют в построениях перед приёмом пищи. Мы их распределяем по разным группам по два-три человека. Ребят это немножко стимулирует.

Наши выпускницы тоже востребованы в отрасли, ходят в море на судах и на берегу трудятся – в судоходных компаниях.

– А как ваша семья отнеслась к тому, что вы ушли с должности проректора федерального университета?

— Муж удивился, конечно, но и только. А дочка работает психологом в Санкт-Петербурге в «Совкомфлоте», так что, можно сказать, что мама за дочкой пошла. И, кстати, «Совкомфлот» этим летом принял в свой состав второе судно ледового класса «Степан Макаров», их будет построено пять, так вот я – крёстная мать этого судна, которое работает в Арктике.

– Это какое‑то специальное почётное звание?

— Да, официальное звание. Было несколько претендентов, гендиректор «Совкомфлота» Сергей Оттович Франк выбрал меня. По морской традиции фотография и биография «крёстной» находятся на капитанском мостике. Теперь могу приехать в гости в любое время, ну как мама к сыну приезжает! Крёстная мать даёт имя судну, что я и сделала на судоверфи в Хельсинки – дала ребёнку имя «Степан Макаров», порт приписки – Санкт-Петербург.

Обряд освящения кораблей – одна из старинных морских традиций. И по традиции бутылку шампанского о форштевень судна разбивает женщина. Моряки очень трепетно относятся к процедуре. Надо – чтобы с первого раза. Я их успокоила: «Я‑то – не разобью?! Не переживайте!» И всё получилось.

– У вас всё получается, значит, вы – счастливый человек, и ни о чём не жалеете?

— Не жалею. Конечно, всё непросто, но мне нравится. Навели же мы порядок. Начали, между прочим, с формы. У нас тут кто в «рюшечках», кто в «бантиках» ходил, теперь жёсткое условие – те сотрудники и преподаватели, кто работают с курсантами, носят форму. Это дисциплинирует. И вообще, я считаю, мы – молодцы. Команда сделала за полтора года очень много. В лучшие времена здесь училось полторы тысячи курсантов, сейчас – пятьсот, с заочным отделением – семьсот. Мы в этом году прошли множество проверок, и главная задача – возвращение высшего образования, а потом посмотрим. Может, ещё дополнительные специальности, кроме этих двух, появятся.

А насчёт счастья, помните слова Юрия Никулина: «Счастье – это когда утром с радостью идёшь на работу, а вечером с радостью возвращаешься домой». У меня – именно так.

Оригинал на сайте "Правда Севера"